Иван Павлович Ювачев (1860–1940) — личность интереснейшая, достойная пристального внимания. Выходец из мещанской среды, Ювачев в молодые годы оказался под сильным влиянием идей революционеров-народоволь­цев.

Участие в их движении переломило его жизнь: он рос в стремлении к овладению знаниями, готовил себя к карьере морского офицера, однако был приговорен к смертной казни, замененной в самый последний момент — как и в случае с петрашевцем Федором Михайловичем Достоевским — на долгие годы каторги на Дальнем Востоке и Сахалине.

В течение многих лет ожидания своей участи в Петропавловской крепости и Шлиссельбурге Ювачев пришел к Богу, увидев в нем своего самого близкого конфидента и вершителя своей, прежде всего, судьбы.
На протяжении почти полувека Ювачев вел ежедневные записи, фиксируя подробности, которые сейчас нам могут показаться излишне натуралистичными, интимными. Это объясняется тем, что Иван Павлович не рассматривал свой дневник как предмет литературного творчества, как, скажем, Михаил Кузмин, с удовольствием проводивший публичные читки страниц своих записей.

Дневник служил Ювачеву летописью внутреннего пользования — к ней можно было бы обратиться в будущем, чтобы в новом для себя прочтении увидеть чудо, промелькнувшее мимолетно и не отразившееся в сознании. Подробности описанных обстоятельств, в том числе бытового свойства, помогали автору дневника лучше понимать и собственную эволюцию, и измен­чивость окружающего мира.

Дневник стал едва ли не способом отправления физиологической потребности, каждодневным ритуалом схождения с воображаемым вторым «я», которому можно доверить самое сокровенное. Читать об этом не всегда увлекательно, а иногда и тяжело. Потому идея опубликовать записи Юваче­ва без купюр — в том виде, каком они дошли до нас, — вначале выглядела довольно экстравагантно.

Однако по мере расшифровки этих текстов становилась очевидна их непреходящая ценность, когда личные наблюдения, сделанные по месту и ко времени, нивелируют грань между документальным и художественным, персональным и социально обобщенным, фантазийным и историческим.

Десятитомное издание дневников Ивана Ювачева в этом году завершается выпуском девятого и десятого томов. В девятом томе описаны события 1925–1929 годов: быт ленинградской коммунальной квартиры, где жили Иван Павлович с женой, двумя детьми и соседями, взаимоотношения Ювачева с сыном, заходившие в гости обэриуты Николай Заболоцкий, Александр Введенский, Дойвбер Левин.

Место, которое Иван Павлович занимал в жизни Даниила Ивановича, чрезвычайно важно, его влияние на мировоззрение сына, на образ его мышления невозможно не ощутить. Парадоксальность высказываний, интерес к точным наукам, к нумерологии и мистицизму и даже сентиментальность, проявляемая у Ювачева сполна и с трудом скрываемая Хармсом, — все это объясняет, из какого именно «дома вышел человек». Дневник Ювачева рассказывает об истоках и условиях, благодаря — а в каких-то случаях и вопреки — которым родился феномен Хармса, и верифицирует эпоху странных людей и странных поступков.