Блокада Ленинграда, гуманитарная катастрофа и геноцид жителей одного из крупнейших мегаполисов Европы остается, быть может, самой пронзительной страницей в истории Великой Отечественной войны, в чьей тени до сих пор находится другое событие колоссальной значимости — эвакуация. В 1941‒1944 гг. было эвакуировано около 1,8 миллиона жителей блокадного города, а также беженцев из Ленинградской области и прибалтийских республик. Однако о жизни этого огромного количества людей, исчезнувших из коллективной памяти о блокаде так, будто эпопея их страданий прекратилась в тот момент, когда они ступили на Большую землю, известно крайне мало.

Во втором томе «блокадной» серии, начатой Центром изучения эго-документов «Прожито» Европейского университета в Санкт-Петербурге со сборника «„Я знаю, что так писать нельзя“: Феномен блокадного дневника» (2022), публикаторы обращаются к свидетельствам «от первого лица» — записям, сделанным в эвакуации за сотни и тысячи километров от Ленинграда в пространстве от Ярославской области до Казахской ССР. В сравнении с блокадными дневниками (сотрудники «Прожито» насчитывают их более 600) дневники эвакуированных из Ленинграда являются необычайной редкостью. Какие стратегии выживания были вынуждены выбирать блокадники на новом месте? Как они взаимодействовали друг с другом и жителями регионов? Какую ностальгию испытывали по покинутому родному городу, мечтая вернуться туда, где потеряли всё — близких, работу, дом? В настоящее издание вошли дневники А. М. Гробер-Рапопорт (1899–1990), Б. А. Куликова (1922–1980), С. П. Мещеряк-Булгаковой (1912–1992), В. Н. Бароновой (1921–?), В. В. Быстровой (1883–1981) и Л. В. Морозовой (Саблиной)(1922–2008) — опаляющие свидетельства эвакуации из блокадного Ленинграда, спасение которых из забвения прошлого восемьдесят лет спустя после прорыва блокады является настоящим чудом.