В первый Femmes Femmes, выпущенный почти год назад, многое не поместилось: в новом «женском номере» — еще десяток героинь. Нам важен диапазон характеров и судеб, веер стратегий: от Нормы Ширер до Жужи Добрашкус, от Кэтрин Бигелоу до Майи Дерен, от Марты Месарош до Ванды Якубовской (соцлагерь тоже разный). Ни один список не исчерпает феномен женского взгляда и женского опыта в кинематографе, но что-то невидимое может уместиться между строк.

Невидимка — главный феминитив номера. Невидимый автор Элейн Мэй, которая, как утверждает Джонатан Розенбаум, в своем кино очень любила играть в прятки. О призрачном почерке Эдит Карлмар пишет Ксения Рождественская. О незримых и каких-то неприкаянных — но, может, именно потому свободных — героинях ранней Марты Месарош рассказывает Вероника Хлебникова. Из-за спины изобретателя «техниколора» Герберта Кальмуса выглядывает истинная повелительница цвета Натали Кальмус. Ускользает от противников и союзников Вера Хитилова. Ева Ионеско смотрит в объектив, и видит там призраки адского пламени. Ад и призраки и в новой волне женского хоррора. Женщины-невидимки бродят по опустевшим коридорам «Ленфильма», это героини спектакля «Билет в кино»: название будто намекает на цену, которую приходится заплатить той, что желает прожить жизнь подле экрана. Кто они, эти незримые участницы кинопроцесса? Ассистенты, редакторы, монтажеры.

Кино — искусство, настойчиво желающее быть на виду, требующее большого экрана, хорошей проекции, четкой картинки. И в то же время это искусство призраков, искусство миража, который то слишком явлен, то едва ощутим. Он брезжит, манит, исчезает. Этот номер «Сеанса» — попытка сделать мираж чуть более осязаемым.