Роман-фантасмагория Янева — это алхимический опыт, поставленный над российской историей, древней и новейшей, азиатской и европейской, развернутой в зловещий миф и свернутый в дикий быт, вымышленной и умышленной…

Главный элемент этого опыта — русский язык, принимающий по ходу повествования все мыслимые и немыслимые формы и становящийся в конце концов чем-то вроде праведной саламандры, горящей и не сгорающей в лютом огне двадцатого века.

Из рецензии Татьяны Баскаковой: "Киор Янев – такое у меня общее впечатление – написал виртуозный роман, продолжающий традицию русского модернизма или, если быть совсем точным, линию Андрея Белого. В современной немецкой литературе эта линия представлена, хоть и пребывает на периферии массово-читательского интереса. Я имею в виду попытки осмыслить прошлое, в мифологически-алхимическом духе, чтобы найти в нем способ перестройки собственной личности, собственного сознания. К этой линии относятся, например (если назвать имена только тех писателей, чьим творчеством я внимательно занималась), Ханс Хенни Янн, Арно Шмидт, Ханс Волльшлегер, Райнхард Йиргль, отчасти – швейцарец Кристиан Крахт с его последним романом «Мертвые». Из современных, живущих в России, писателей (за границей были Владимир Набоков, Борис Поплавский) мне в этой связи никто на ум не приходит. За единственным исключением: это писавшийся в 1944-1951 годах роман Павла Зальцмана "Средняя Азия в Средние века", который, однако, был впервые опубликован в 2018 году и, значит, повлиять на Киора Янева никак не мог. Если сравнить Янева с упомянутыми писателями, можно сказать, что он создал ни на что другое не похожий, соединяющий в себе опыт европейской и восточной (тюркской?) культур, вариант развития такой темы, для меня лично ценный – прежде всего языком, конечно; а также структурным построением текста (этими удивительными рецензиями / грезами / автокомментариями в самом конце); и, не в последнюю очередь, – тем, что этот текст впитал в себя множество реалий и фантасмагорий именно российской действительности".