Насколько применима к российской истории концепция конфессионального государства? В каких отношениях оказывается ментальная карта религиозной солидарности и чуждости с конструированием воображаемого пространства политической (или этнокультурной) нации или задачами внешней политики, обусловленной государственными границами? Всегда ли религиозные традиции идут рука об руку с мифологемой национальных корней? Авторы сборника Конфессия, империя, нация ставят эти и многие другие вопросы, рассматривая религиозную и конфессиональную проблематику в контексте истории империи и национализма. Обо всём этом и не только в книге Конфессия, империя, нация. Религия и проблема разнообразия в истории постсоветского пространства