Драматургические опыты Вертова, на первый взгляд, кажутся явлением, абсолютно замкнутым, полностью относящимся к двадцатым-сороковым годам ушедшего века. Сценарные разработки режиссера накрепко связаны с кругом идей раннего индустриализма, напоминают о конструктивистской эстетике и по реальному, зримому материалу, кажется, далеки от пристрастий современного человека. Но этот первый взгляд явно недостаточен. Остается неясным, почему кинематографисты разных школ и поколений с таким вниманием смотрят вертовские ленты и читают вертовские тексты. Скорее всего, профессионалов увлекает попытка осознать ту зыбкую, ускользающую грань, которая отделяет кинематограф от других искусств, попытка понять, что же есть кино в его чистом, беспримесном виде.В согласии и в плодотворной полемике с принципами документализма Вертова отечественный и мировой кинематограф развивается в последние полвека. Телевидение, предсказанное и ожидаемое Вертовым, актуализировало, наполнило новым смыслом многие его догадки и прозрения. Мир без игры, жизнь, заставаемая объективом врасплох, монтажная свобода созидания виртуальной действительности - эти и многие другие постулаты вертовской школы остаются в арсенале теории и практики экранных искусств.